Эксперты и ученые в области биоэтики обычно сходятся во мнении, что проблемы, возникающие в одной части мира, способны повлиять на все остальное человечество. Дело не только в том, что вызовы для национальных систем здравоохранения могут обретать планетарный масштаб, с чем мы столкнулись во время пандемии COVID-19. Глобальное значение обретает и распространение отдельных биотехнологий, и более сложные биополитические практики. В этой связи важно обратить внимание на риски, которые возникают в странах, претендующих на «особый путь» развития биоэтики и биотехнологий.
Приоритет национального регулирования над международным в современной России и Беларуси все чаще трактуется как возможность игнорировать даже основные международные этические документы, например Хельсинкскую декларацию. Биоэтические дискуссии часто поглощаются или вытесняются дискурсами биобезопасности, демографической политики и технологической конкуренции с «недружественными странами». Сведены к минимуму возможности общественного диалога по биоэтическим вопросам из-за угроз карьере и свободе для их потенциальных участников и из-за стремительного сокращения числа площадок для такого диалога. В этой ситуации крайне важно сохранить международное партнерство, позволяющее проводить сравнительный анализ в интересах всех его участников.
В современной России и Беларуси поставлены под угрозу репродуктивная свобода женщин, права пациентов на конфиденциальность их медицинских данных и сама возможность безопасного обращения за медицинской помощью. Проект сбора генетического материала граждан, например представителей «малых народов», и требование устранить правовые барьеры для редактирования генома человека свидетельствуют о стремлении создать новые формы биополитики. Метафоры для административного вмешательства в культуру и образование все чаще черпаются из областей генетики и иммунологии. В свою очередь, новые биополитические стратегии подкрепляются аргументами, опирающимися на идеологию культурной и политической исключительности, дающей карт-бланш на нарушение принятых международных стандартов и практик.
В этой ситуации мы - биоэтики, философы и социальные исследователи медицины - решили создать Обсерваторию компаративной биоэтики для наблюдения, выявления и анализа причин, особенностей и потенциальных следствий описанных выше процессов.
Биоэтические дискуссии сравнивают с демократией in vitro. Мы надеемся, что публичная и прозрачная работа нашей Обсерватории послужит одним из камней в фундаменте развития гражданского общества в будущей России.
Основная цель нашей работы - независимый анализ этико-правового регулирования медицины, здравоохранения, биотехнологий и биополитических практик, вовлекающих людей и других живых существ.
Обсерватория представляет собой международную группу экспертов в области биоэтики, здравоохранения, медицинского права, философской антропологии и социологии медицины (medical humanities), проводящую на системной основе сравнительный анализ этико-правового регулирования медицины, здравоохранения и биополитических практик, вовлекающих людей и других живых существ.
Основными результатами работы Обсерватории являются:
- аналитические отчеты и рекомендации,
- научные статьи и монографии,
- публикации в СМИ (включая социальные сети),
- академические круглые столы и семинары, а также публичные дискуссии.
[5] Paul Rabinow a proposé d’appeler cette forme émergente “biosocialité”. Rabinow, P. (1992). Artificiality and enlightenment: from sociobiology to biosociality. In The Ethics of Biotechnology (pp. 101-122). Routledge.
Участники: Алексей Жаворонков, Ольга Давыдик, Надежда Ильюшенко, Анна Ожиганова